Зачем писатели матерятся?
Тема любовных связей человека с мифическими существами умершим мужем или женихом, вампиром, чертом, летающим змеем, русалкой и др. На ее основе романтики моделировали концепцию любви как всепобеждающего чувства, способного соединить даже разлученных смертью, преодолеть границы между сферами земного и потустороннего, обеспечить космическую связь между мирами. Неизбежная гибель человека, ставшего избранником таинственного и опасного любовника, символизировала в романтической картине мира высшую форму идеальной любви, длящейся вечно во внеземном пространстве. Истоки этого популярного литературного сюжета восходят к мифологическим верованиям, известным многим народам мира, о сексуальных связях человека с духами.
By using our site, you agree to our collection of information through the use of cookies. To learn more, view our Privacy Policy. To browse Academia. Наиболее полное собрание русского эротического фольклора.
Из всех произведений русского фольклора, в которых в той или иной степени отразилась эротическая тема, народные песни оказались наименее известны. Если заветной сказке был отдельно посвящен знаменитый сборник А. Афанасьева, а фольклорные и этнографические публикации XIX—XX столетий включали сотни эротических загадок, пословиц, десятки заговоров «от плотской немощи», описания различных обрядовых действий с элементами обсценности, то опубликованных текстов народной лирики эротического содержания можно насчитать единицы. Ио всей вероятности, это связано с тем, что в песнях народный эротизм проявлялся с особой неприкрытой откровенностью. Если обсценность народных загадок вуалировалась игрой смыслов «непристойная» загадка — «приличная» отгадка , элемент эротики в большинстве ритуальных действий «облагораживался» идеей всеобщего плодородия и изобилия и, занимая значительно меньшее смысловое пространство, как бы растворялся в общем «нейтральном» обрядовом субстрате, а заговоры, направленные на восстановление или регулирование здоровья человека в этой области, являлись 21 неотделимой частью массивного пласта народной медицины и опять же служили благородной цели — достойного продолжения человеческого рода, то «непристойная» народная песня оказывалась как бы не у дел, и ее неприкрытая «сексуальность» воспринималась представителями письменной культуры, каковыми и были собиратели, как грубая и вульгарная демонстрация народом своей распущенности. Молено возразить, что русская заветная сказка так же пряма и откровенна.
